Вчера весь мозг по "нашему", россиянскому, дуроскопу выпилили по поводу неких "страшных военных преступлений" батальона "Айдар". Таких страшных, что частям украинской армии пришлось их унимать, и завязался аж целый бой между проклятыми укропами. Какого рода "военные преступления" совершали "айдары", не сообщалось, были упомянуты лишь грабежи местного населения. Ну, это обычная на войне история, а для каждого советского человека даже и хрестоматийная: "Красные" придут - храбют, "белые" придут - храбют. Куды нещасному крестьянину подаца?" И относиться к таким казусам со сталинских времен предлагалось легко, через добрую и мудрую фурмановскую улыбку, с шутками-прибаутками. Издержки классовых сражений, не со зла де грабят. "Красные", уж, во всяком случае.
А Чапай разберется, граждане!
Новость про боестолкновение "фашистов" между собой порадовала решительно всех. Угу, даже меня, чесслово. Меня, как морального урода, порадовало известие о том, что в рядах украинских ВС есть люди, способные защитить местное население от произвола собственного несознательного элемента. Про подобные попытки сознательной и идейной части "ополчения" Дамбаса решительно противостоять безыдейным "ополченцам" я ничего не слышал. Только однажды Гиркин, тоже полководец, кого-то самочинно расстрелял, как Чапай. Но про боестолкновения с бандами своих же мародеров и грабителей я ничего не слыхал. Держатся бандиты славного Дамбаса друг за дружку, демонстрируя всему миру солидарность в своей среде подельников и удивительную сплоченность своих рядов.
.
А тут и новое признание "хунтовских вояк" в совершенных ими преступлениях против мирного населения подоспело. Прямо из Иловайского котла знаменитого. Настоящий самодонос в Гаагский международный трибунал посреди интереснейшего рассказа вообще. И это я его еще не дочитал, кто знает, о каких преступлениях там дальше сообщается. Но сразу, чтобы не забыть:
— Сперва мы стояли, и боеприпасы, а также еду и питье нам выбрасывали из самолета, который летал из Днепропетровска. Но потом его сбили и на том все прекратилось. Крапиву ели, а воду из лужи пили. Если дождь шел — собирали и кипятили. А еще гадюк ели или полоза… — Петр показывает в телефоне фотографию, где за хвост держит полоза длиной в свой рост. — Вот, его разделали и ели. А потом кукуруза стала поспевать: поля ж вокруг.
.
.
— А когда еще были поставки, чем вас кормили?
— Тушенка была и сухпаи. Но тушенка, конечно… говяжья. Если б там было мясо… а там — кусок шкуры, кусок жира. Вы открываете банку, а оно воняет. Потому что закупают непотребную, а деньги списывают. Желудок болит, зубы полетели, надо вставлять. Было такое, что у местного населения кабанчиков резали. Еще до Изварино, когда колонию женскую брали, там один сепаратист вьетнамских свинок разводил, вот пару кабанчиков пацаны и порезали. Да, нельзя так. Но взрослые мужики, жрать хочется, — в сердцах Батя выходит покурить.
Ох, чувствую, не догаваривает Батя про визит в женскую колонию! Ох, чувствую, не о жратве они, каратели, мечтали, ох, не во всех военных преступлениях он сознался.
Journal information