Штрих

Говорят, что историки ничего не знают о том, где и как Сталин провёл вторую половину 1905 года. А раз ничего неизвестно, то можно обратить внимание на единственную на данный момент версию, что в этот период Сталин был поваром в купеческой семье Сургучёвых, скрываясь там после ограбления государственного банка в Ставрополе-Кавказском (ныне Ставрополе). Илья Дмитриевич Сургучев, старший сын главы семейства (эмигрировал из России после 1917 г), рассказал об этом эпизоде своему лечащему врачу Владимиру Унковскому, а тот опубликовал этот рассказ уже после смерти Сталина.

http://expert.ru/south/2012/37/stalin-i-stavropole/

«Как-то я был в гостях у Ильи Дмитриевича и за ужином услышал следующий от него рассказ:

— Однажды, будучи студентом, я приехал из Петербурга в Ставрополь на летние каникулы. После обеда, по обыкновению, отец ушёл в спальню соснуть, а я часто оставался в столовой и читал. Стук в двери, пошёл отворить — молодой человек кавказского типа.

— Что вам угодно?

— Позвольте отрекомендоваться: Иосиф Виссарионович Джугашвили. Я вчера бежал из Тифлиса, за мною следит полиция. Мне надобно временно пожить на нелегальном положении. Ваш дом считается в Ставрополе очень благонадёжным, шпики сюда не рискнут заявиться. Не возьмёте ли вы меня к себе поваром. Я отлично смыслю в кулинарии.

Я пошёл к отцу.

— Какой-то Джугашвили — нелегальный — предлагает себя в повара.

— А ты спроси, умеет ли он готовить шашлык по-карски. Если умеет, мы его берём...

И он стал служить, поставив условием, что после обеда будет уходить и возвращаться за час до ужина. Принёс маленький чемоданчик с жалким скарбом — всё имущество.

...Готовил прекрасно, отлично, мастерски. Отец был доволен. Часто мы с нашим поваром вдвоём ходили в театр на галёрку и возвращались поздно, потому что спускались в погребок и попивали кахетинское. Парень он был компанейский. Политических разговоров мы с ним не вели: я всегда был до них не охотник, и он, очевидно, остерегался. Декламировал из поэмы Руставели “Витязь в тигровой шкуре” по-грузински и отчасти казался энтузиастом... Проходили недели и месяцы. Вхожу как-то утром в кухню — пусто. Ни Виссариона, ни чемоданишка. Исчез навсегда. Не забрал следуемого ему за полмесяца жалованья...»

Стоит обратить внимание, что в последнем абзаце Иосиф Сталин назван Виссарионом. Видимо, просто описка.